Чахлый огонь камина, желтыми языками лизал немногочисленные поленья, время от времени доставая бока небольшого чугунного котелка, нацепленного на крюк. Свет вечернего зарева, проникающий через широкую трубу, заставлял языки пламени светиться мрачным кровавым светом, заставляя его, как будто, коченеть в этом холодном камине. Постепенно нагреваясь, варево в котелке наконец забурлила и котелок закашлял, захрипел, как человек страдающий одышкой. Мужчина, сидевший на стуле, тяжело и грузно поднялся. Подбросил в камин несколько корявых поленьев, от чего огонь весело взвился вверх под красочную перестрелку искр, мужчина снял котелок с крюка и с кряхтением начал наполнять отваром, сначала высокий чеканный кубок, вылив, затем, остатки в свою кружку. Приподняв голову юноши, мужчина начал буквально по капле вливать ему в рот отвар из кубка, от чего лицо молодого человека на короткий срок приобретало слегка розоватый оттенок, но эффект от зелья был очень кратковременным и особого результата не приносил. Мужчина обреченно вздохнул и занял свой пост на стуле, опустив голову на скрещенные руки и казалось, забылся беспокойным сном.
Тем временем ночь уже надвинулась на Ойкумену и густые тени скопились в углах комнаты. Последние искры из камина, раздувал шквалистый ветер, бросая мрачные блики на обитателей комнаты. От семьи, некогда могущественной и богатой остались только эти два ее представителя, молодой старик и юный труп. На какое-то время мужчина встрепенулся, разжег масляный светильник и опять погрузился в свое обычное состояние угрюмой меланхолии.
От царившей в Замке сырости, огонек светильника потрескивал, то вспыхивая, то почти затухая. За стенами Замка начала разыгрываться непогода, ветер гудел в пустых коридорах как орган, наполняя пустые комнаты жуткими шорохами и скрипами. Погода совсем испортилась. Дождевые капли барабанили по окнам, а от шквалистого ветра те дребезжали и казалось вот-вот вылетят. Но старый владелец этого Замка, привыкший за долгие годы к подобной музыке, не обращал на нее никакого внимания, а молодой наследник, давно уже ни на что не обращал внимания.
Неожиданно, несколько сильных ударов с промежутками сотрясли входную дверь и стоном отозвались в пустом Замке. Мужчина вскинулся, удивленно прислушиваясь. Кто мог в столь поздний час нарушить одиночество обитателей Замка? Какой незадачливый путник мог постучать в двери, давно уже не открывающиеся навстречу посетителям? Кто еще мог искать приюта в этой цитадели страха и горя, кто еще мог покуситься на это убежище боли и скорби? Разве что отмороженный искатель, или контрабандист, но и они уже давно знают, что лучше умереть, чем переночевать в Замке Сангре.
Прикрывая одной рукой лампадку от ветра, мужчина спустился вниз. Вытянул толстый болт, удерживающий дверь и приоткрыв ее, мужчина оказался лицом к лицу с каким-то незнакомцем. Приподняв лампадку, он осветил нежданного посетителя. Из темноты выступила довольно странная физиономия. Костистый череп обтягивала абсолютно лысая кожа, в неверном свете лампадки отсвечивающая жирным масляным цветом, дождевые капли, сбиваясь в ручейки текли по голове, но казалось не оставляют на ней не малейшего следа. Густая, окладистая борода была абсолютно суха. Между слегка раскосыми, разноцветными глазками пристроился сизый нос, больше всего напоминающий своим видом перезревшую сливу. Тонкий, почти безгубый рот, выглядевший бездонным провалом, с трудом проскрежетал:
- Мессир, не откажите одинокому страннику в приюте и ночлеге, в эту безрадостную ночь.
- Приятель, это Замок Сангре. Ты и на самом деле хочешь остаться здесь на ночь?
- Проклятый Замок Сангре?! Значит я добрался! А вы, значит, барон Харви де Сангре?
- Да, но я тебя не знаю. – в голосе мужчины послышались стальные нотки. – Кто ты и что тебе нужно?!
- Я всего лишь скромный маг-целитель, иду в Проклятые Земли, в надежде обрести богатство, свободу, знания и уважение. В благодарность за тепло и приют, я мог бы осмотреть вашего сына. Может быть, мне удастся ему помочь…
Смех, больше похожий на скрежет мельничных жерновов, был ему ответом.
- Маг, лучшие лекари Империи не смогли помочь моему сыну! Что можешь сделать ты?
- Мессир, я не лекарь, я целитель, я врачую души, а не тела. – смех моментально смолк.
- Менталист, значит. Маг – изгой, маг – преступник, маг – объявленный вне закона! Ну что же, проходи, маг-целитель, пусть на эту ночь, мой дом станет твоим домом. – барон де Сангре посторонился, давая пройти незнакомцу. – Вот только кроме крыши над головой, мне предложить тебе нечего.
- Поверьте, барон, в такую ночь как сегодня, и это очень немало. Да, немало.
Через некоторое дело двое мужчин сидели возле горящего камина и тихо разговаривали. Казалось, что барон даже помолодел, так задорно блестели его глаза, пропала старческая сгорбленость и въедливость, вот что делает с человеком самое обычное общение с себе подобным. В какой-то момент, гость вдруг задал, казалось бы. Самый простой вопрос.
- Барон, а почему вы на меня так смотрите?
- Хм, тебе как, правду сказать или сам что-нибудь придумаешь?
- Давайте уж правду.
- Первый раз вижу такого уродливого мага.
- А, это. А вы думаете, барон, что сорок лет в подвалах гильдии магов похожи на необременительный отдых в Эльфийском Лесу?
- Сорок лет?!
- Да, сорок лет… ну чуть больше, но это уже не имеет никакого значения. Теперь я свободен.
- Свободен? Маги выпустили из своих цепких лапок мага-менталиста?! Может быть я и живу на самом краю Света, может быть я и выгляжу ничуть не лучше, чем столичные побирушки, но я все же барон и не идиот! Ты беглец, маг! Ты сбежал из подвалов Гильдии, и поэтому идешь в Проклятые земли!
- Ну и что? Это что-то меняет? Для вас, барон, это так важно? Да, я один из немногих, кто сумел вырваться из жадных лап магов, да я сбежал, да мой путь к Свободе оказался усеян трупами магов и не магов, но не я в этом виноват! Я всего лишь хотел жить, дышать чистым воздухом, а не миазмами подземелий, хотел есть свежий хлеб и пить молодое вино, по ночам любоваться на Звезды, встречать Рассвет и провожать Закат, наслаждаться любовью женщин и детским смехом! Хотел жить в своем доме, может быть помогать людям, а может быть я бы даже стал жрецом Единого! А меня схватили, надели ошейник, заковали в кандалы и бросили в самую дальнюю и глубокую темницу, настолько глубокую, что даже стражники туда ленились спускаться, а поэтому очень часто «забывали» даже покормить и напоить своего пленника! Так что, какая мне разница где жить? Проклятые Земли, не Проклятые, что есть большие различия? Там монстры и мутанты, здесь люди и маги. Там могут схарчить в любой момент, а здесь могут схватить и продержать в темноте, на хлебе и воде полжизни. Там, кто сильнее, тот и прав, так и тут то же самое. А иногда и монстры, и нелюди, могут быть честнее, добрее и благороднее многих людей. Вам ли не знать, барон.
- Да… может быть ты и прав. Маг, ты обещал посмотреть моего сына?
- Обещал и сдержал свое обещание. Разве на кровати не ваш сын? Не злитесь, барон, я и на самом деле уже все что надо было, увидал. Вы лучше расскажите мне о вашем Замке.
- А что тут рассказывать, Замок как Замок тут в округе таких много, разве что этот один из первых, так не велика честь. Вы же не хуже меня знаете, кто первым приходит на пустые земли, кто первым строит там Замки и кто начинает называть себя Лордом, графом, маркизом или даже герцогом. Мои предки были намного скромнее, поэтому и стали баронами, поэтому и существует до сих пор баронство Сангре и бароны де Сангре. А где все эти графы и герцоги, маркизы и конунги?
- Да нет, я не об этом! Неужели с вашим Замком не связано никакой легенды?
- Не знаю, не слышал, хотя… говорят, что Замок стоит на месте старых развалин, вроде как когда-то, задолго до того, как сюда пришли люди, здесь уже была то ли башня какого-то мага, то ли Замок, то ли целый город. Некоторые даже утверждают, что этот мифический город располагался на всех окрестных холмах. Раньше крестьяне и на самом деле иногда откапывали что-то такое, то кувшин, то горсть монет, то посох архимага, то еще какой артефакт. Что можно было, то пристраивали в хозяйстве, а что нельзя было, то продавали в городе, или заезжим магам, а то и в Академию, как тот же посох. А почему ты об этом спрашиваешь?